Вдумчивый анализ знакомых с детства сказок позволяет иначе взглянуть на «плохих» персонажей и даже отчасти переквалифицировать их в положительные герои
На русском Севере были распространены так называемые мельницы-столбовки: они вращаются вокруг своей оси на врытом в землю столбе. Этот механизм позволяет строению поворачиваться «задом и передом», совсем как избушка Бабы-Яги. Фото: Сергей Михайлович Прокудин-Горский из архива Библиотеки Конгресса США
Найдется ли в русской сказочной мифологии другой персонаж, о котором бы спорили так много, как о Бабе-Яге? За право называться ее прародиной решительно высказывался русский Север. В то же время не раз выдвигались версии об иностранном происхождении лесной ведьмы. Ряд мифологических школ признавал Бабу-Ягу добрым божеством — знахаркой и ведуньей, покровительницей зверей, жрицей леса. В 1990-х годах экстрасенсы дружно увидели в ней «сущность низшего астрала». А историки литературы предлагали «не копать слишком глубоко», оставляя за злой колдуньей роль антагониста герою сказки: Баба-Яга мешает ему выполнить задачу и тем самым способствует развитию сюжета.
С последним мнением согласиться уж никак нельзя. Во-первых, нет таких персонажей в отражающих древние ритуальные действия народных сказках, которые бы несли на себе исключительно литературную нагрузку. Манера поведения, слова и поступки героев и антигероев вращаются вокруг единого стержня, имя которому — обряды языческой религии. Во-вторых, Баба-Яга скорее помогает, чем мешает главному герою, наделяя его волшебными предметами и животными, такими как меч или конь.
Тогда, возможно, правы те, кто признает Ягу добрым божеством славянского пантеона? В какой-то степени, да. Баба-Яга персонаж не отрицательный. Впрочем, и не положительный. Создается впечатление, что у нее свой собственный кодекс чести (совсем как у эпических богов древности) и свои секреты. И эти секреты хорошо известны главному герою. Он без колебаний открывает дверь в избушку лесной колдуньи, с порога упрекает хозяйку в недостатке гостеприимства, рассказывает ей, «с чем пожаловал», и мгновенно заручается ее магической поддержкой.
Иллюстрация «Баба-Яга» кисти Ивана Яковлевича Билибина к сказке «Василиса Прекрасная»
Иное дело, если вместо Ивана-царевича в гости к Бабе-Яге попадают дети, как в сказках «Гуси-лебеди» и «Терёшечка». Они не произносят сакральных слов, не просят волшебные предметы, лишь пугаются, видя жаркую печь, которую истопила ведьма, чтобы их изжарить и съесть. Может ли людоедка быть добрым божеством? Нет, но ведь Баба-Яга и не людоедка. Сказка доносит до нас древний ритуал перепекания ребенка. Суть его заключалась в следующем: если младенец рождался недоношенным, то его сажали на хлебную лопату и трижды всовывали в теплую печь, символизирующую женское лоно. Там малыш «допекался», становился сильнее и жизнеспособнее. Подобным образом лечили детей постарше, если они заболевали: их сажали на лопату и осторожно подносили к горящей печи. В этом случае считалось, что болезни сжигаются и вместе с дымом выходят через трубу, а «заново перепеченный» ребенок становится более здоровым. Выполняла этот ритуал деревенская знахарка. Таким образом, версия о Бабе-Яге, ведунье и знахарке, небезосновательна. Сказка лишь исправила знак «плюс» (перепекание ребенка приносит ему пользу), на «минус» (ведьма детей жарит и ест), что могло произойти в период утверждения христианства.
Отрицательная ипостась Баба-Яги легла в основу еще одной теории, согласно которой прототипом этого сказочного персонажа были предводительницы враждебных славянам племен. Лихие амазонки ехали во главе своего отряда в железных чанах, которые тащили лошади, и, указывая перстом на русское войско, восклицали «Яга!», что принято трактовать как «ура!» или «ага». Еще один сравнительно недавно обнаруженный раритет — «Велесова книга» (чья подлинность не доказана!), повествует о племени ягов, возглавляемых шаманами и шаманками (бабами ягов) и воевавших с русскими.
С точки зрения эмоций возникновение теорий об иноземном, «нерусском» происхождении ведьмы понятно: в славянских сказках Баба-Яга — отрицательный персонаж, следовательно, ее прототипом послужил исконный враг. Но подвести к этим теориям научную базу удается далеко не всегда. К тому же, как мы уже выяснили, лесная колдунья не всегда настроена против главного героя. И, кроме того, остается непонятным, отчего это предводительницы или шаманки враждебных племен лишились своего войска, но при этом избежали смерти или плена, мирно поселились в избушках и добровольно помогают Иванам?
Впрочем, мы не станем спорить ни с теорией об амазонках, ни с версией о ягах-шаманках. В этом нет смысла, потому что при ближайшем рассмотрении Баба-Яга теряет свои человеческие (славянские ли, иноземные ли) характеристики и превращается… в существо, принадлежащее тому, а не этому свету, — в мертвеца. Вот доказательства.
По словам Б. А. Рыбакова, «правильно мысль о [погребальных] "столбах" выразил художник Н. К. Рерих в своей картине "Изба смерти", где небольшая избушка стоит на четырех лапах; это навеяно сказочным образом зловещей "избушки на курьих ножках" Бабы-Яги, богини смерти»
Археологам хорошо известны небольшие деревянные срубы, стоящие на «курьих ножках», то есть на пнях, которые можно обнаружить при раскопках курганов Х века. Вокруг них, как правило, идет кольцевая ограда из шестов, а на шестах человеческие черепа. Предназначались эти срубы или домовины для погребального обряда. В них, совершив положенные ритуалы, оставляли покойника. Через некоторое время истлевшие останки выбрасывали, череп водружали на шест, а в сруб клали другого покойника. Помните, какой ужас объял Ивана-царевича, когда он подошел к избушке Баб-Яги? «Стоит избушка на курьих ножках, кругом избушки двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове и только один не занятый. Подумал Иван-царевич: "Уж не моей ли он головы дожидается?"»
Дальше Иван совершает хорошо знакомый читательской аудитории ритуал. Он вдруг заговаривает с избушкой: «Избушка-избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом». Самое удивительное, что все зашедшие в гости к Бабе-Яге Иваны поступают так в ста случаях из ста. Но в тоже время никто из сказочных героев не пытается повернуть «к лесу задом» царские дворцы, замки колдунов и колдуний, дом Кощея Бессмертного. Все это, конечно, не случайно. Стоящий на пнях дом-гроб Бабы-Яги одной стороной, там, где вход, обращен к лесу (в царство мертвых), а другой — к лесной опушке (в царство живых). Невидимая граница между двумя царствами проходит как раз по дому Бабы-Яги. Иван — живой человек — не может переступить границу, поэтому он произносит заклинание, поворачивающее избушку.
Вот незваный гость входит в деревянный сруб и видит, что «Баба-Яга Костяная Нога на печи лежит, нос у ней к потолку прилип, рука в окошке торчит». Немного странно — разве Яга великан? С чего бы ей занимать собой всю избушку… если только эта «избушка» не гроб?! И костяная нога не что иное, как нога покойника с истлевшей плотью.
Иван переступает порог и приносит с собой запах дыма от костров, которые разжигают люди, запах человеческого тела, на что Баба-Яга мгновенно реагирует: «Фу-фу, русским духом пахнет». Слово «русским» здесь употребляется в значении «человеческим» — ведь у бесплотных духов в царстве мертвых нет запахов. Но надо сказать, что выражение «русский дух» часто используется как доказательство «иностранного» происхождения Яги: мол, русские мазали сапоги дегтем, и этот запах учуяла «нерусская» лесная жительница. Только едва ли это так. Скорее дело в том, что покойник Баба-Яга плохо видит (или вообще не видит) и ориентируется с помощью слуха и обоняния, определяя, что перед ней живой человек. Такая особенность потусторонних существ многократно описана (вспомним хотя бы «Вий» Николая Гоголя).
Баба-Яга встречает гостя не слишком дружелюбно, но все же сразу приступает к делу: «С чем пожаловал?» А Иван почему-то не торопится. Он вдруг требует накормить и напоить его, истопить баню, уложить спать. К чему бы это? Дело в том, что таким образом герой иносказательно сообщает Бабе-Яге: «мне тебя нечего бояться». Живые люди не должны пробовать пищу в царстве мертвых, иначе они навсегда останутся в потустороннем мире (этот запрет хорошо отражен в дошедших до нас древнегреческих мифах). Но Иван, видимо, владеет магическими знаниями, позволяющими ему безбоязненно съесть то, что предложит Яга. После этого лесная колдунья, живущая на границе царства мертвых и царства живых, уже беспрекословно помогает собрату-магу. Иногда, впрочем, только до поры до времени.
В традиционной культуре славян дуб — самое почитаемое дерево, символизирующее силу, крепость и мужское начало, кроме того, это любимое дерево громовержца Перуна. Особая роль дуба в мифологии древних славян была подчеркнута Н. М. Карамзиным в «Истории государства Российского». Фото: DOI/USBR
Наибольший протест у нее может вызывать похищение героем единственной дочери (пусть и с согласия последней). В этом случае Баба-Яга-Костяная Нога пускается в погоню на коне или на ступе. Что это за предмет? Кроме уже упомянутых нами захоронений в деревянных срубах, c Х века славяне заворачивали умерших в бересту, а примерно с ХII века стали хоронить покойников в долбленых дубовых колодах — ступах (отсюда до наших дней дошло выражение «дуба дать» или «дать дуба раньше срока», то есть умереть). Гробы-ступы просуществовали до начала XVIII века. В 1703 году Петр I издал указ, запрещающий под страхом смертной казни рубить дубовый лес. (Только старообрядцы упрямо долбили дуб для своих усопших). Тогда на смену захоронениям в долбленых колодах пришли похороны в сколоченных из досок гробах. Следовательно, Баба-Яга передвигается в ступе-гробу, что вполне логично для мифологического покойника.
Возникает вопрос, почему главный герой обращается за помощью к мертвецу? Ответ на него таков: герой обращается за помощью к магии, которой — согласно языческим верованиям — обладали все или некоторые умершие, в том числе и Баба-Яга. Ее избушка-гроб, расположенная на границе двух миров, это ворота в царство мертвых, где есть множество волшебных предметов: живая вода, молодильные яблоки, возвращающие силы и здоровье, могучий конь, меч, делающий его обладателя непобедимым. Стоит добыть их, чтобы вернуть к жизни невесту или брата, отвоевать царство, сокрушить всех врагов.
Новые сюжеты, связанные с Бабой-Ягой, возникали и в XX веке. Лесная ведьма успешно перекочевала из архаичных сказок в мультфильмы
А как же быть с нашей первоначальной версией о том, что Яга — ведунья и знахарка, лечащая детей? Можно предположить, что с началом христианизации, когда языческие культы пришли в упадок и древние ритуалы у срубов на «курьих ножках» перестали выполняться, в одном из них (или около него) поселилась женщина. Она собирала травы, приручала животных или птиц, возможно (но необязательно), совершала магические обряды, пыталась общаться с потусторонним миром. Именно к ней стали носить нездоровых детей для совершения обряда перепекания, прибегали за помощью в случаях несчастья, просили погадать. Не случайно в более поздних сказках о Бабе-Яге исчезают костяная нога и ступа, зато появляются животные-помощники: кот, волк, гуси-лебеди или ворон. Сама Яга больше не лежит на печи, уткнувшись носом в потолок, а сидит на лавке и прядет кудель. В этих сказках она не одаривает героев мечом или конем, но часто угрожает их «изжарить и съесть».
Существуют сказки, в которых «знахарская» и «потусторонняя» сущность Бабы-Яги переплетаются. Что не удивительно для мифов, зародившихся в эпоху бронзового века, тысячелетия просуществовавших в устном изложении и пересказанных сотнями и сотнями разных рассказчиков. Но даже сегодня сквозь наслоения веков в сказках четко проступают древние ритуалы языческих верований, забытую картину которых можно восстановить по отдельным красочным деталям.
Светлана Смирнова, 06.06.2007
«Вокруг Света»:
