Сладость запретного плода на 90% состоит в его запретности, а сам по себе он вполне может оказаться вам не по вкусу.
Теория
Для того, чтобы понять разницу между групповым сексом и оргией, просто представим себе то и другое.

Двое подвыпивших джентльменов, мешая друг другу, неловко пыхтят вокруг совсем нетрезвой леди. Возжелавший «перчика» супруг с превеликим трудом уговорил благоверную пригласить в постель ещё одну девушку, а что дальше делать – не знает, поскольку на обеих силёнок, оказывается, не хватает, обделить вниманием новую подружку не позволяют законы гостеприимства, а недодать жене и вовсе смерти подобно. Свинг-пати в сауне, где две-три пары «зажигают», а остальные глазеют на них, посасывая пиво и поплотнее кутаясь в простыни. Это был обычный групповой секс.

А теперь – оргия. Люди с хохотом сплетают тела в замысловатые клубки, обнимаются, целуются, болтают, прихлёбывают из бутылок, и вино горячит, но не пьянит, да хоть скачут вприпрыжку и пляшут голыми при луне, совокупляются много и радостно, не разбираясь, кто какого пола и кто куда попал – можно всё.

Собственно, в этом и состоит принципиальное различие. Групповой секс – это просто групповой секс, а оргия – это когда можно всё.

Зачем это все?
Оргиастические практики присутствовали во всех языческих культурах. Они так или иначе связаны с культами плодородия, и для них в календарях отводились специальные дни, как правило, приуроченные к смене времён года, когда людям позволялось оторваться от тяжкого ежедневного труда и «спустить пар».

Древние греки во время вакханалий украшали волосы венками из плюща, играли на свирелях и тимпанах, пели, плясали и пили вино. Мужчины призывали богов, подражая голосам животных. В конце концов, толпа приходила в экстаз, и тогда начиналась собственно оргия. Считалось, что совокупляясь непосредственно на земле, люди улучшают её плодородие.

Римляне, перенявшие мистерии и вакханалии у греков, перегнули палку. Во времена Нерона оргии из почти невинной забавы селян превратились в развлечение для пресыщенных и растленных аристократов. Рассказывать, что там происходило, не хочется, поскольку этого не одобрил бы даже самый горячий сторонник свободы нравов, а интересующиеся подробностями могут прочитать об этом в у Петрония в «Сатириконе».

Славяне праздновали канун Ивана Купалы – день летнего солнцестояния. Они купались в реках, чтобы смыть порчу и болезни, пускали венки по воде, искали цветок папоротника, прыгали через костёр, гадали, ну и, конечно, гуляли. Во всех смыслах слова: нетрудно представить себе, что происходило между парнями и девушками, которые большой гурьбой ночью шли купаться обнажёнными. Грехом происходившее в купальскую ночь не считалось.

Христианство к торжествам плоти относилось неодобрительно и приписывало их проискам нечистой силы. Так, старинный языческий праздник весны, в той или иной форме существовавший у многих европейских народов (Бельтайн у кельтов, праздник первых ростков у славян), и отмечавшийся примерно в начале мая, превратился в Вальпургиеву ночь, когда ведьмы собираются на шабаш.

Экстатические практики, в том числе и сексуальные, были известны древним египтянам, вавилонянам, индийцам и многим другим народам. При этом языческие оргии включали в себя не только обряды и бурный секс – групповой, однополый, обмен партнёрами, а то ещё и что-нибудь совсем непроизносимое – но и, почти всегда, переживание трансовых состояний. Вхождение в них достигались ритмичной музыкой и танцами, повторением заклинаний,  ритуалами огня или употреблением психоактивных веществ.

Иными словами, оргия в древности являлась частью ритуала, символического действия, служащего для связи с языческими богами, для улучшения плодородия земли, для магических целей.

Практика
Ситуация по сравнению с древностью изменилась радикально: люди (в подавляющем  большинстве) перестали использовать описанные ритуалы для связи с высшими силами. Иными словами, оргии потеряли свою символическую и смысловую нагрузку. Как в анекдоте: иногда банан – это просто банан.

Впрочем, при желании организовать оргию можно и сейчас. Но это довольно сложно, ибо слишком строги внутренние запреты. Соответственно, ключ к успеху – в создании антуража, который помог бы их преодолеть.

Первый и главный шаг – выход из привычного образа, временный отказ от своей социальной идентичности, налагающей ограничения на поведение, поскольку noblesse oblige. Участники оргии должны на время забыть о том, что в повседневной жизни один из них - успешный менеджер среднего звена, другая - добропорядочная домохозяйка и мать двоих детей, а третий - почтенный доктор наук. Легче всего сделать это, сразу же полностью раздевшись, преодолев барьер входа одним махом. Снять с себя штаны очень трудно, но, уже оказавшись без штанов, вести себя «прилично» так же нелепо, как нелепо распутничать с удавкой галстука на шее. Другой барьер, который преодолевается обнажением – комплексы по поводу несовершенства собственного тела: как только все всё увидели, дальше стесняться уже нечего.

Включаться в процесс легче в режиме «гонки за лидером». Речь не о том, чтобы догнать и перегнать, а о том, чтобы кто-то подал пример, «дал отмашку». Это помогает более робким снять с себя ответственность, дескать, «не виноватая я, он сам пришёл!». А ещё, чтобы обмануть «внутреннего цензора» и освободиться от чувства вины, можно немного (немного! это оргия, а не пьянка!) выпить. Или затеять азартную игру на какие-нибудь совершенно неприличные фанты, ведь игроцкий долг свят.

Вообще, тщательно планировать имеет смысл начало оргии, вхождение в неё. Если с этой ответственной фазой удастся справиться, дальше всё пойдёт само, а через некоторое время оргия тихо и незаметно угаснет.

Оборотная сторона медали
А теперь подумайте, ради чего вы отваживаетесь на такой эксперимент, что вы приобретете и что поставите под угрозу?

Во-первых, участие в оргии может нанести непоправимый ущерб отношениям, если партнёр не разделяет ваших пристрастий и не одобряет такой свободы нравов. В группе особого риска - пары, переживающие кризис.

Во-вторых, беспорядочный секс увеличивает риск заражения инфекциями. Поэтому не грех лишний раз напомнить о незаменимости презервативов.

В-третьих, как бы парадоксально это ни звучало, оргия требует от всех её участников величайшей тактичности и деликатности по отношению друг к другу. Ведь сексуальный контекст обнажает не только тела, но и нервы, и делает людей особенно уязвимыми, особенно чувствительными. А это значит, что любой «прокол», любой срыв или конфликт чреват психологической травмой.

В-четвёртых, экстатический эмоциональный накал сам уже сам по себе может оказаться чрезмерным и обернуться нервным срывом, угрызениями совести и ощущением собственной неполноценности.

В-пятых, сладость запретного плода на 90% состоит в его запретности, а сам по себе он вполне может оказаться вам не по вкусу – и тогда вас ждёт разочарование.

Мораль

Не нужно себя насиловать. Если сама идея оргии вызывает отторжение, если предстоящая вакханалия воспринимается не как возможность «оторваться на всю катушку», а испытание, которое надо выдержать – лучше откажитесь. Вы никому, в том числе и себе, не обязаны получать от жизни удовольствие именно таким способом.

Если же сердце сладостно замирает от восторга предвкушения, то и мораль не пострадает: разве плохо, когда людям хорошо?