Сначала Мишка хотел нацепить на шею галстук-бант, но потом вспомнил, что никакого галстука у него нет. Вместо этого он пригладил на себе, сколько хватило лап, шерстку. Сбоку плюш немного залоснился, но это было почти незаметно.
- А подарок? – не выдержал Утенок. – На день рождения положено дарить подарки!
Подарок у Мишки был.
Очень осторожно, сопя от усердия, Мишка вытащил из коробки блестящий фант. Фант был похож на комету – то, что было в него завернуто, походило на круглое ядрышко, а сбоку торчал широкий хвостик, перекрученный у основания.
В шарике пряталась стеклянная клубничка. Мишка нашел ее после нового года под елкой. На елке висело много всякой всячины – и шишки, и звезды, и конфеты, и бусы. Наверное, крохотная клубничка упала с ветки. На красной стеклянной ягодке имелся тонкий крючок – несомненно, для того, чтобы цепляться за хвойную лапу. Клубничке повезло, что Мишка ее подобрал – иначе малютку смели бы по окончании праздника вместе с обрывками мишуры.
В свободные минутки Мишка обожал полюбоваться на клубничку. На ее красных боках желтели золотые семечки-блестки. Искорки вспыхивали в стекле. Мишка задерживал дыхание, чтобы ненароком не разбить хрупкую вещицу. Он никак не мог надивиться тому, что стал обладателем такого чуда. Подобное сокровище могло принадлежать только девочке. Ну, или Кукле. Мишка вздыхал и лелеял клубничку в лапе. Вдоволь насмотревшись, он заворачивал ягоду в серебряный фант.
Кукла принимала гостей. Все они были знакомы, но Кукла все равно представляла их друг дружке – так полагалось на званом торжестве.
Мишка приблизился к праздничному столу.
- Ах, как я рада, что вы пришли! – поморщившись, произнесла Кукла. – Располагайтесь: это Пупс, это собачка Тото, это Золотая рыбка. Это Обезьянка, это Оборвашка, это Голышок, а это – Модница.
Мишка поклонился, стараясь не зацепить стол. Пупс глупо таращился на него, а тощая картонная Модница взглянула с интересом и так затрепетала, что вырезанное из бумаги платье едва не слетело с нее, повиснув на последней полоске-защипе.
Мишка протянул Кукле подарок.
- Это мне? – показно изумилась Кукла. – Ах, вы так любезны!
Она сорвала с клубнички обертку и воскликнула:
- Ой!
Ягодка краснела в ее ладони.
- Где ты ее взял? – удивленно спросила Кукла.
Мишка пожал плечами и промолчал.
- Это же моя сережка! – выпалила Кукла, улыбаясь. – Я давным-давно потеряла ее, только не помню, где и как. Как мило, что ты ее отыскал! Я просто счастлива, что она ко мне вернулась! Чудесно! А ведь я даже плакала от мысли, что больше не увижу ее!
Смеясь, Кукла убежала куда-то и вскоре возвратилась – на каждом ее ушке висело по клубничке: первую принес Мишка, а вторую, ее сестру-близняшку, Кукла сохранила на всякий случай среди своих украшений.
- Как мило, как мило! – щебетала Кукла. – Это просто праздник.
Она остановилась около Мишки, улыбнулась и поинтересовалась:
- Ну, а что ты мне подаришь?
Мишка молчал.
- Ты что, пришел без подарка? – изумилась Кукла. – Какой ты все-таки невоспитанный! Ладно, садись со всеми. Только осторожнее, не опрокинь стол и не наступи на Тото.
Мишка опасливо присел сбоку. Собачка тявкнула на него и прижалась к Пупсу.
Кукла начала разливать чай.
Всем досталось по кусочку торта – Мишка слизал свой с ладони. Кукла неодобрительно покачала головой, но не сделала замечания: у нее было прекрасное настроение. Порхая вокруг столика, она то и дело с довольным видом посматривала на себя в зеркало и невзначай откидывала назад локоны. Красные клубнички сверкали у нее в ушах. Они были очень красивыми и подходили Кукле, как нельзя лучше.

Дождь не прекращался. Мишка лежал и ждал. Холод и влага расползались от шеи в обе стороны – к макушке и через туловище к лапам.
«Интересно, с какой стороны они первыми доберутся до конца?» - размышлял Мишка. Мысли были тяжелыми – наверное, отсырели.
Резиновый Утенок проковылял по подоконнику и спросил:
- У тебя все в порядке? Ты как-то странно выглядишь.
Мишка хотел успокоить его, но не смог пошевелиться.
Утенок встревожился:
- Что случилось?
Мишка не ответил.
- На помощь! На помощь! – завизжал Утенок во всю дырочку.
Где-то внизу всполошилась Кукла:
- Что там происходит? Надо немедленно выяснить!
Занавеска колыхнулась, и на подоконник вскарабкался Громила. Он небрежно помахал оставшейся на полу Кукле рукой и повернулся к Мишке.
- Кто тут мальца обижает? – прогудел Громила.
Мишка шевельнул языком и почувствовал, что тот насквозь пропитался водой.
- Я тебя спрашиваю. Чего молчишь? – нехорошо прищурился Громила, глядя на Мишку. - По-моему, ты возбух.
Мишка был согласен с Громилой – его лапы и голова и впрямь разбухли от сырости.
- Он не виноват! Ему плохо! – сипло пискнул Утенок.
Громила угрожающе склонился над Мишкой, всмотрелся в него и насмешливо ухмыльнулся.
- Да ты готов! – определил Громила. – Во даешь!
Он схватил Мишку за лапу и рывком поставил его прямо, но3 Мишка тут же начал заваливаться, и Громила едва успел поймать его.
- Ну, ты и набрался! – восхищенно сказал Громила. – А говорили – тихоня.
- Ему надо помочь! – просипел Утенок.
- Без гундосых разберемся, - отмахнулся Громила. – Вырастешь, будешь взрослым советовать.
Громила с натугой потащил Мишку к краю, слез сам и спустил Мишку вниз, уложив его на пол.
- Что с ним? – испугалась Кукла.
- Залился по самые брови, - хохотнул Громила.
- Фу, какая гадость! – нахмурилась Кукла.
Он уперла руки в бока и стала выговаривать Мишке:
- Как ты мог? Никогда бы не подумала, что ты способен на такое! Ты хоть понимаешь, что так можно погубить себя?
Мишка понимал.
- Лежи теперь и думай о своем поведении! – завершила Кукла нравоучение и гордо пошла от Мишки прочь.
Громила потопал за ней.
Через час Кукла вернулась, потрогала Мишке лоб и закричала:
- Да ведь ты не просыхаешь! Какой стыд!
Мишка закрыл глаза – почему-то с закрытыми глазами рука Куклы на лбу ощущалась гораздо лучше.
- Его нужно перенести в тепло, - встревожилась Кукла.
Громила фыркнул и подхватил Мишку под лапы. Мишка снова открыл глаза и стал смотреть, как высоко-высоко над ним проплывает потолок.
Его усадили у горячей трубы.
- Приходи в себя, - строго произнесла Кукла. – Я обязательно проведаю тебя позже.
Она ушла.
Громила задержался, пощупал трубу и сказал с невольным сочувствием Мишке:
- Ну и сушняк у тебя будет! Держись.
Мишке было нечего ответить.
Громила покосился вслед ушедшей Кукле, потом перевел свои черные очки на Мишку, будто хотел что-то добавить, но только хмыкнул – и тоже удалился.
Труба даже на расстоянии излучала такой жар, будто горела. Мишка привалился к ней мокрой спиной и принялся терпеливо ждать, когда настанет «позже».

Весь день Мишка боялся опоздать. Он ходил и прислушивался. Однажды ему померещилось, что птички загалдели, но это был всего лишь Резиновый Утенок.
- Совсем головой повредился! – сердито пискнул он Мишке. – Зря ты на нее все время падаешь.
Мишка отвернулся от Утенка и попытался на слух определить, что делают птички. Птички притихли и не хотели себя выдавать.
- Он еще дурнее, чем бываешь ты, когда по барабану стучишь, - сделал вывод Утенок, обратившись к Зайцу.
Заяц выпятил грудь: ему показалось, что Утенок похвалил его.
Едва с дерева донесся птичий гомон Мишка торопливо стал спускаться с подоконника. Утенок обидно свистнул ему вслед.
У пирамидки Куклы не было.
Мишка подумал, что опоздал.
Он хотел было вернуться восвояси, но лапы не слушались: вместо того, чтобы топать назад, шли вокруг пирамидки – сначала в одну сторону, потом в другую.
Прошло много времени. Заяц вдалеке успел известись по своей вредной привычке и, не выдержав, разок побарабанил.
Мишка вздохнул: нужно было возвращаться. В этот момент и появилась Кукла.
- Извини, - сказала она. – Я причесывалась. Я ведь не очень опоздала?
Мишка покачал головой: вовсе не очень.
Кукла встала рядом с ним. Мишка затаил дыхание.
- Ну, что мы будем делать? – спросила Кукла.
Мишка пожал плечами. Он не знал, что нужно делать при встрече с Куклой у пирамидки.
Не дождавшись ответа, Кукла вспомнила:
- Ах, да! Мы с тобой хотели погулять.
Лапы Мишки сами собой пошли вокруг пирамидки. Кукла засеменила рядом.
Через три или четыре круга Кукла недоуменно задала вопрос:
- Мы что, так и будем ходить здесь?
Мишка смущенно остановился. Наверное, нужно было направиться куда-нибудь еще – но вот куда? Можно было бы предложить Кукле слазать на подоконник, но там бы им пришлось терпеть насмешливый свист Резинового Утенка, да и карабкаться ввысь Кукла была явно не обучена.
- И почему ты все время молчишь?
Мишка вздохнул: ему нечего было ответить.
- А я думала, что ты будешь рад свиданию со мной, - капризно произнесла Кукла.
Мишка тоскливо пересчитывал пестрые колечки, из которых была собрана пирамидка. Он был рад, но и представить себе не мог, что ходить на свидания так сложно.
Кукла едва не расплакалась:
- Наверное, я ошиблась, думая, что нравлюсь тебе. Наверное, тебе больше нравится Модница. Или нет! Ты вздыхаешь по девочке!
Мишка с несчастным видом замахал лапами, но Кукла не слушала:
- Да-да! Точно! По девочке. Ты даже спишь с ней иногда в постели.
Мишка только развел лапы: развлекать девочку было его обязанностью, и Кукла это знала.
- Знаешь, мне лучше сейчас уйти, - всхлипнула Кукла. – И не нужно меня провожать.
Она побрела прочь, подняв руки к лицу.
Мишка остался стоять.
Дойдя до большой коробки, Кукла обернулась:
- Ты, наверное, хочешь сказать, что все не так? Что ты на самом деле белый и пушистый?
Мишка не оправдывался.
- Хотела бы я знать, что у тебя внутри, - со слезами сказала Кукла и исчезла за углом.
Мишка подождал немного и отправился восвояси.
Когда он взбирался на подоконник, ему чудилось, будто его тянет вниз какая-то тяжесть. Чтобы преодолеть ее, Мишка напрягся, и ему послышалось, словно что-то треснуло. Поднявшись, он заметил, что на пузе у него лопнула нитка, и из разошедшегося шва выглянуло что-то белое. Мишка прикрыл живот лапами.
Резиновый Утенок посмотрел на Мишкину мордочку, но отчего-то не стал дразниться, а уковылял в сторонку и утащил за собой Зайца.
Мишка забился в уголок, сел спиной к комнате и посмотрел на живот. Осторожно потянул за высунувшийся изнутри кончик, и из пуза вылез клочок ваты. Вата была белая и мягкая. Мишка потянул еще. Новый клок был больше, и Мишке показалось, точно внутри у него возникла крохотная пустота. Со следующим клоком пустота увеличилась, и Мишке как будто стало легче. Мишка торопливо продолжил. Только однажды он на миг он испугался – горка распушившейся ваты перед ним стала вдруг чересчур внушительной, но и пустота расползлась до того, что легкость перекинулась с пуза на голову, прогнав страх и обещая, что все горести и расстройства совсем скоро исчезнут безвозвратно.